+3 
В 17 лет Константин Близнецов попал на фронт. Отучился на стрелка-радиста и сразу в бой. Он стал одним из многих тысяч солдат, которые участвовали в штурме Кенигсберга. И одним из сотен тех, кто делал это с высоты птичьего полета. 6 апреля, в первый день штурма, по рассказам историков, авиация была задействована мало.
"Первую половину дня летная авиация бездействовала полностью. Только ближе к вечеру отдельные советские штурмовики стали осуществлять налёты на город, для поддержки пехоты. 7 апреля - следующий день штурма, в какой-то степени вошёл в историю, как день штурма авиацией. Дело в том, что в этот день, 516 тяжелых бомбардировщиков из восемнадцатой воздушной армии, это объединяло в себе всю тяжелую авиацию, нанесли удар по центру города. Цель: выбить максимально инфраструктуру, ввести дезорганизацию в управление немецкими войсками с тем, чтобы они, грубо говоря, сидели по подвалам и не высовывались. И в какой-то степени эта цель была достигнута. Создавалась три кольца истребительного прикрытия, специально наносились штурмовые авиаудары по действующим немецким аэродромам, которые ещё могли действовать и естественно, было максимально подавлено ПВО противника в Кенигсберге", - рассказал старший научный сотрудник сектора истории КОИХМ Александр Новиков.
Как вспоминает Константин Близнецов, самыми опасным для летчиков были зенитные установки немцев. Так, в один из дней штурма, самолет, в котором был наш герой и еще 3 члена экипажа, подбили.
"На боевой курс мы легли и как они начали, зенитки, бить и не снарядом, а осколком в левую плоскость попал. Я говорю командиру: «в левой плоскости пробили, бензин бьет». И белый шлейф с левой плоскости стал выходить. Но он мотор, конечно, левый отключил. И мы пошли в Шауляй по прямой пошли и стали подходить уже Кенигсбергу. Вспыхнула левая плоскость и нам пришлось прыгать и мы прыгали. Прыгнул я вроде нормально всё, у меня меховой комбинезон был одет, я задел его. Парашют открыл нормально. Обычно, когда мы на парашютах спускаемся обстреливают, особенно истребители. Но их уже не было, так что никто нас особенно не беспокоил, но я зацепился за дерево. Метра два с половиной, может быть, боюсь, но потом отстегнул и прыгнул. Ну и как всегда схватил пистолет и за дерево спрятался, а солдаты говорят: «да не прячься, мы свои, выходи». Встретили. Ну потом мы собрались: Жора-штурман, Миша, а Иван погиб", - рассказал ветеран.
По рассказам Константина Близнецова у его сослуживца практически не было шансов выжить. Он лежал в хвосте бомбардировщика и не мог катапультироваться.
"Он лежал в хвосте, а ему для того, чтобы спрыгнуть, мы то все через верх спрыгнули, и они и я – из кабины, а он – лежал. Ему, для того, чтобы покинуть самолет, нужно было откинуть люк, а люк тяжелый там был. Катапульт, конечно, в то время никаких не было. Ну и он не сумел, погиб. Потом солдаты говорили, что был взрыв в воздухе, большой. Но мы подумали, видимо, одна из «соток», три по 100 кг в бомбоотсеке было, они не рванули. Одна видимо зависла и когда загорелся от нагрева от 100- килограммовой видимо и взорвалась", - рассказал Константин Близнецов.
Бои в Кенигсберге продолжались еще несколько дней. По словам историков, для того, чтобы взять город, армия не один месяц готовилась к операции. Солдаты, которым пришлось воевать не в воздухе, а на земле, заранее учились работать в условиях города, где каждый дом и каждое окно были огневыми точками противника.
"Штурм крепости планировался как «звёздный штурм». Удар наносился тремя армиями третьего белорусского фронта - это во многом предопределило успех ситуации. 11-я Гвардейская армия наступала с юга и так уж совпало, что на неё выпала основная участь боевых действий. В ходе первых суток боя, войскам советской армии удалось пройти фортовый пояс, форты были блокированы. Завязались боевые действия на окраинах города. Зотело бы напомнить, что каждое каменное здание в Кенигсберге было подготовлено к обороне и было превращено в долговременную огневую точку. И в течение последующих трёх суток советские солдаты неумолимо продвигались в центр города", - рассказал старший научный сотрудник сектора истории КОИХМ Александр Новиков.
После 4-дневной битвы за Кенигсберг дивизия, в составе которой был Константин Близнецов, двинулась дальше. На момент Великой Победы солдаты его части были в Польше. И тот день, когда они узнали о том, что война закончена, по словам ветерана, он не сможет забыть никогда.
"Лётный состав отдыхал, спал. Километра 3 от аэродрома, на техническом, прям там, на аэродроме. Вот утром рано девятого числа забегает Ванька и из пистолета как начал лупить в потолок. Мы повскакивали, у нас у каждого пистолет под подушкой, мы - раз под подушку. Он как заорал «Победа!» Ну и мы как начали в потолок «шуровать». Потом, слышим, над аэродромом все стреляют. Как начали гулять. А поляки испугались, что немцы опять наступают", - поделился воспоминаниями ветеран Великой Отечественной Войны Конастантин Близнецов.
Уже после войны, по рассказам Константина Близнецова, он вернулся на родину, закончил там нефтяной техникум и пошел работать бурильщиком. Его часто командировали в разные уголки света: от российского Мурманска, до Индии. В том числе, около 5 лет он проработал и в Калининграде, заместителем начальника нефте-разведывательной экспедиции. После была еще далеко не одна командировка, но жить Константин Близнецов остался в том городе, который когда-то сам отвоевывал.
